Настройка на ее мысли произошла как-то сама собой. Мне больше не нужно было долго раздумывать над моделированием чужой личности — я просто видела. Видела, что люди чувствуют, о чем думают, чего хотят.

Связь установилась. Мысли Вики побежали фоновым потоком, но я отрешилась от них: сейчас внимание все еще приковано ко мне, и я не могу просто застыть.

Я подошла к девушке, пробежала пальцами по её руке, попросила встать в стойку, которую рекомендовал гуру. Потом — сделала вид, что подправляю что-то, надавила на живот Вики, заставляя ту выдохнуть и, наконец, кивнула.

— Обратись внутрь себя. — предложила я ей. — Позови достаточно сильно, и ты услышишь голос.

И поток её мыслей, который я старалась не слушать, стал однородным. Каждая следующая мысль кричала одно и то же: “Магия, мне нужна магия! У этой девушки получилось, и у меня получится.”

И ведь действительно получится. Один-единственный раз.

— Я здесь. — послала я мысленный сигнал, наблюдая, как Вики резко замерла. Кажется, даже перестала дышать. 

— Ты… магия?

— Верно. Один-единственный раз, но ты переступишь через эту черту.

— Один-единственный?

— Да. Сегодня твоё первое и последнее касание магии. Можешь больше не посещать встречи. В твоей жизни будет только этот раз. 

— Почему.

— Ты не поймёшь. Итак, желай. 

— Желать? 

— Да. А как еще ты хотела?

— Гуру говорил, что магия — это как направлять энергию при броске мяча. Мы даже тренировались с мячиками, чтобы почувствовать.

В целом, их гуру не был совсем неправ. Хотя скорее не бросок мяча, а наблюдение за его полётом. Текущая по телу магия — это фантом восприятия, связанный с тем, что наше внимание может быть направлено только в одну точку. На самом деле при тратах запаса, магический фон возрастает вокруг творящего магию равномерно.

Но ощущалось как течение, да. 

— Так чувствуют магию те, кто родился с ней. Тебе не ощутить этот поток. Ты, в этот единственный раз, можешь только желать.

— Исцели мою дочку. 

А?

Что?

— Будет исполнено. Но объясни проблему подробнее. 

— У неё рак крови. А у меня нет денег на магическое лечение. Тем более сейчас, когда началась война. Я подумала, что если сама стану волшебницей, то… И у меня же получилось, верно?

Я понятия не имела, как магически лечится рак крови. В теории, разумеется, механика лечения сложных болезней одна и та же — отсекается и помещается в стазис голова, чтобы отключить защиту тела, магохирург вносит все необходимые изменения, а потом голова пришивается обратно и естественная регенерация затягивает швы. 

Но я не магохирург. И здесь нет дочки этой женщины, чтобы оперировать. Она пришла за чудом. Как бы мне…

Подождите. Важен ведь итог, а не метод?

 

Вики поднялась над землёй. Её волосы замерцали. Сектанты, прежде глядевшие с интересом, завизжали, закричали и забормотали что-то наперебой. Некоторые молились. Некоторые восторженно вопили, в экстазе воздевая руки к небу. Кто-то в ужасе вжался в кресла или рухнул на пол. 

Гуру сидел, не в силах вдохнуть. Кажется, остатки его воли уходили на то, чтобы не начать молиться в голос вслед за паствой — я видела, как беззвучно движутся его губы. 

Сегодня крайне маловероятное событие происходило не только у Вики. Сегодня оно произошло со всей сектой.

Или секта завтра распадется, или через месяц конкретно этот гуру создаст религию, масштабами не уступающую церквям тёмных веков до Стандартной Модели. Так или иначе, “как раньше” для этого культа уже ничего не будет.

Одежды Вики взметнулись, рукава её платья разорвались, распускаясь на длинные ленты, и закружились, огибая фигуру девушки. Я задумалась, какую ещё красоту я могу навести: этот спектакль был, возможно, самым значимым событием в жизни нескольких десятков людей, и мне нельзя было упасть в грязь лицом. А раз так…

Вокруг Вики замерцали тысячи воздушных линз. Свет, пробивающийся сквозь зашторенные полупрозрачным тюлем окна, попадал на них, играя на стенах, лицах и телах солнечными зайчиками и радужными отсветами. Линзы закружились в сложном хороводе, огибая всех сидящих в помещении.

Тамара улыбнулась, узнав магию, которой я украшала её свидание в Академии.

А мне нужен был финальный аккорд. 

Одна из половиц с хрустом оторвалась и взлетела, повиснув в нескольких метрах над землёй. Обыкновенная паркетная дощечка, которой я придам форму магического билета в лучшую жизнь, которой я дарую способность спасти жизнь маленькой девочке. 

Тонкие лезвия воздуха принялись полировать дерево до блеска. Мой стиль написания торжественных посланий: отражающие поверхности, буквы-зеркала. И надо украсить каёмочку красивой резьбой… 

Дощечка приземлилась в руки Вики, уже опустившейся на землю. Никто не видел гравировку, однако там было написано “Институт Говарда Стерка. Талон на курс терапии лейкоза.” А ниже, для пущего официоза, ещё и “Магическая сигнатура подтверждена, копирование преследуется по закону.”

Дальше мне останется уговорить Институт принять одну немагическую девочку на лечение. Полагаю это не составит труда. А эта девушка… Ну, она просила магически исцелить её дочь — формально, она получила магическое исцеление для её дочери. Там, конечно, будет пара промежуточных шагов, но в самом деле, кого это волнует?

Секта трепетала. Ни у кого больше не было сил на крики и молитвы. В абсолютной тишине Вики осела на пол и заплакала. Поток её мыслей, который я все еще слышала, сверкал надеждой, восторгом и печалью. 

“Убрать печаль будет так просто…” — зашептал мой внутренний голос. — “Ты можешь сделать день, когда сбылись ее мечты, еще прекраснее.”

И правда, я могла. Легкий импульс магии — и вся печаль исчезла из сознания девушки, словно и не было её никогда. Образ Милль нахмурился и неодобрительно покачал головой. Но я не могла его понять. В этой метафорической беседе, развернувшейся в моей голове, я могла одну за другой показывать Милль счастливые мысли Вики, и спрашивать, почему она хочет их омрачить. 

И моя внутренняя Милль не находилась с ответом. Внешняя нашлась бы — но моя модель не настолько совершенна.

— Вы видели великое чудо. — голос гуру прервал мои размышления. — И каждый из вас, если приложит усилия к практике, может его повторить. Вики, встань пожалуйста.

Вики встала.

— Расскажи, что ты почувствовала?

Вики покорно пересказала наш мысленный диалог. Гуру с каждым её словом хмурился всё сильнее.

— Полагаю, ты и впрямь можешь больше не посещать встречи. — сказал он наконец. — Ни я, ни ты, ни кто либо из живых не вправе спорить с голосом магии. 

Вики улыбнулась и кивнула. После чего развернулась и быстрым шагом вышла из секты.

И тогда все взгляды устремились ко мне.

— Ученица, как тебя зовут? — уточнил гуру.

— Таника. — ответила я, и улыбнулась так широко, что эту улыбку можно было бы счесть вызовом. Вернее, я специально улыбнулась так, чтобы это сочли вызовом.

— Ты слышишь голос магии постоянно? — хмуро спросил гуру. — Кажется, твоя магия не одноразовая.

— По правде говоря, я вообще не слышу никакого голоса. У меня просто получается. И всегда получалось.

Под восхищенные вздохи, я заставила своё платье замерцать.

— Всегда? О чем ты, девочка моя?

— Учитель, вы читаете что-нибудь из магического мира? “Фронтиры магических открытий”, или, там, “Экспериментальная магия”. Или хотя-бы еженедельник “Монитор талантов”?

Гуру, видимо, читал. Во всяком случае, когда я упомянула эти журналы, он словно оцепенел. Я видела, как в нём нарастает еще не понятное осознание, и вот-вот прорвётся в рассудок

— Таника? Из Восточной Академии?

Я кивнула.

— А это тогда… — он перевел взгляд на Тамару.

— Тамара. Из неё же. — подтвердила я эту очевидную догадку.

Надо отдать гуру должное: он не потерял самообладания и продолжал говорить достаточно уверенным голосом. Возможно, годы жизни бок о бок с магами делают не-магов спокойнее. Это заметно было еще по Кунею, по тому, насколько уверенно общался он с существами в тысячи раз могущественнее его.

А гуру продолжил почти сразу.

— Выходит, наше скромное заведение почтили своим присутствием сразу две волшебницы. Простите мою невежливость, но… что вам нужно? Полагаю, в моих уроках вы не нуждаетесь.

— Тамара говорила, что у вас отличный массаж и вкусный какао. Мы пришли, в общем-то, просто приятно отдохнуть. А потом я решила сделать небольшое чудо для одной девушки.

— Вы сделали её магичкой?

— Нет-нет, что вы. Превращение не-мага в мага это очень сложная операция, которая, к тому же, ни разу не проводилась, поскольку запрещена. Само ее существование пока только теория. 

— Но эта теория существует, не так ли?

Ух-ты. Гуру что, планирует даже сейчас сохранить свою секту, и мои слова о существовании теоретического превращения, станут опорой его учения?

— Да, существует. Вообще, почитай вы пару школьных учебников, вы знали бы об этом. Вы вообще пробовали получить магическое образование?

— Я, к сожалению, пока не одарен магически. Практики, которые я выполняю, построены на моей теории, и я так же жду, что они сработают со мной.

Что самое странное — он не врал. Он правда верил, что однажды сможет. Эта вера была слишком отчетлива, мне не нужно было даже читать его мысли.

— Лучший специалист в артефактах моего возраста из всех, кого я знаю — не-маг. Он никогда в жизни не создал ни одной рабочей руны, но знает их так хорошо, что может обойти защитный контур Восточной Академии. Отсутствие магического дара — это серьезная проблема, но далеко не абсолютная преграда к изучению магии и получению образования.

Рядом со мной даже стояло живое подтверждение тому. Для всех было загадкой, как вообще Тамара попала в Академию, не имея ни грамма Стандартной Модели. А секрет был прост: первый этап отбора — это письменный тест. И в тот год его прошло настолько мало учениц, что взяли всех прошедших. И совершенно случайно девочка, которая просто очень хорошо зазубрила нужные книжки, прошла. 

И теперь, благодаря этой девочке, мир стоит на пороге магической революции.

Как удивительна бывает судьба!

***

Мой интенсив подходил к концу. Я практически освоила четырёхлетний курс магсистем за месяц. Голова плавилась от рун, сигилов, формул, принципов рисования узоров и еще сотен важных вещей, которые должен знать артефактор. 

Теперь могла спроектировать неплохую плоскую систему, и даже трёхмерную, с пробоями. 

Для меня стали ясны принципы действия защитной комнаты Микавы, . Я не просто могла бы повторить её — пожалуй, я без особого труда сделала бы защитный контур гораздо лучше. Мой “дипломный проект” — небольшое мегалозаклинание — принимал лично профессор Хэмдж, прибывший для этого из Академии. Он пообещал, что зачтёт мне автоматом все дальнешие курсы по артефактам, если я вернусь в школу.

Если описывать мой диплом одним словом, я бы использовала слово “Круто!”. Если подробнее, то сейчас расскажу. 

Может быть, кто-то помнит, что я начала форсированный курс изучения артефактов, потому что когда-то сказала, что моя главная цель — сделать мнимомодельные артефакты. Разумеется, всякий раз осваивая новую тему, я пыталась заставить Мнимую Модель работать в артефакте. Могла ли я сказать, что у меня удалось? Ну…

Магсистемы работают на оптимизации и ограничении. Перед ними, как правило, стоит конкретная задача, направляемая не переменчивой и разумной волей. Да, разумеется Мирика опровергала это утверждение, но в большей части случаев оно было верно.

Благодаря этому, на достижение схожего эффекта артефакт тратит меньше магического запаса, чем маг. А поскольку у артефактов нет ограничений, которые на человека накладывает его способность к совладанию с чувствами, которые вызывает творение магии, артефакты ещё и способны тратить запас быстрее. 

Фактически, эффективность артефакта зависит от того, насколько качественно его схема оптимизирована под задачу, которую он должен выполнять. Поэтому, например, примерно треть задач, которые я решала, когда училась, были задачами на оптимизацию. Нарисована неидеальная схема — ты ищешь ошибки — ты рисуешь схему лучше.

Однако, если попробовать отойти от этой идеи, то существовал простой, очевидный, доступный всем и каждому способ воспроизвести любую, абсолютно любую магию, которую творил маг. Для этого требовалось выйти за рамки мышления о проектировании магической системы в терминах оптимизации решения задачи, и попробовать просто воспроизвести движение магии в неком пространстве максимально точно. Мой дипломный проект делал именно это.

Он состоял из двух частей: того, что можно было бы назвать “Сканером” и того, что можно было бы назвать “Репликатором”. Сканер каждую тысячную долю секунды производил два миллиарда измерений: одно измерение магического фона на каждую точку. За точку принимался кубический миллиметр. В этих двух кубических метрах пространства стояла Тамара и творила простую магию Мнимой Модели — волну, которая заставляла всех вокруг испытывать страх. 

Таким образом, я получала предельно точную запись динамики магического фона при использовании Мнимой Модели. Всё это проводилось в изолирующем кубе — увы, вне него мой Сканер не работал, слишком много помех. 

Спасибо институту Говарда Стерка за его обещание предоставить мне любые ресурсы: моё творение требовало просто безумных объёмов памяти.Тамара полностью завершала магию примерно за две секунды. Это четыре триллиона записей, которые должны быть занесены на носитель за две секунды, причём без единой потери. Когда я объяснила это Мирике — а именно она занималась снабжением в моей учебной группе — та просто молча принесла некий прибор и пообещала, что всё будет хорошо.

И всё действительно сработало.

Когда я подключила этот прибор к репликатору, дело оставалось за малым: я просто с милиметровой точностью воспроизвела колебание магического фона. Это сработало. Частично. В смысле, это стало великолепным материалом для статьи, доказательством принципиальной возможности применения Мнимой Модели артефактами. Фактически же волна получилась какая-то дробная, ненасыщенная. Не страх, как у Тамары, а так, лёгкая тревога. На это ушёл океан энергии, невероятное количество накопителя, и это работало так плохо, что в этом не было никакого смысла.

И всё-таки, это работало. Начало было положено — а оптимизация приложится. 

И потому сегодня мы праздновали. И мой “выпуск”, и мои успехи, и новую магическую революцию.

В комнате отдыха Института было множество диванов, на которых ученые могли сидеть, лежать, спать или вальяжно покачиваться. Сегодня все они были заняты моими знакомыми. Здесь были Милль и Тамара — которые провели вместе со мной весь месяц. Здесь был Куней — который обнимал Тамару, расчёсывая её волосы и время от времени глупо улыбаясь в пустоту — видимо, магические умения моей наставницы… моей испытуемой — входят в их флирт. Возле Милль сидела Камида Эстер — она прилетела из Академии специально ради этого праздника. С собой она привела двух неожиданных спутниц — Митрани и Катанию. После того как Милль на месяц переехала ко мне, наша команда развалилась. Камида Эстер, как единственная оставшаяся в Академии, присоединилась к отряду Митрани, и прочно закрепилась в топе учениц. Я бы гордилась ею — если бы школьные баталии боевого курса имели хоть какое-то значение. 

Однако, я была в шаге от чего-то настолько значимого, что все эти рейтинги можно было забыть.

Ещё вместе с нами веселилась Мирика. Вернее, старательно вела себя так, словно веселится и наслаждается едой Милль. Когда я уточнила, чувствует ли она её вкус, голем отрицательно покачала головой, и сказала, что просто умело имитирует наши эмоции. На вопрос почему она вообще отдыхает и празднует, горничная лишь хитро улыбнулась и потащила меня танцевать. 

Поодаль, за высоким столом сидели Конрад Стерк и профессор Хэмдж. Они беседовали о чём-то своём, время от времени кидая на меня взгляды. Я так надеялась, что они гордятся мной! 

Время отдыха, как всегда, бежало так быстро. Оглядываясь, я видела счастливые лица людей, которым я была небезразлична. Сейчас веселье переполняло их, несмотря на войну, тяжкий труд и смутное будущее.

И мне так хотелось, чтобы эти эмоции не исчезали.

Мне слишком хотелось, чтобы эти эмоции не исчезали.