Митрани и Тамара смотрели друг на друга несколько долгих и очень тихих секунд. Наконец, Тамара глубоко вдохнула и задала вопрос, который я ожидала бы услышать от себя — но не от неё. Определённо, я тоже влияю на свою учительницу.

— Какой ответ ты хотела бы услышать? Что ты хочешь, чтобы я сделала в ответ на эти слова?

— Позвольте Танике научить меня Мнимой Модели.

— Нет.

Я опешила. Митрани, судя по резко распахнувшимся глазам, тоже. Я ожидала любого ответа, но это “Нет” было таким коротким, таким твёрдым и уверенным, словно Тамара не думала и секунды. Вернее, наоборот: словно она часами продумывала этот разговор и заранее отрепетировала это “Нет”.

— Но почему? — выпалила я, резко подходя к столику. Тамара и Митрани резко посмотрели на меня.

— Потому что Мнимая Модель — это магия, которую я создала, чтобы противостоять Митрани. Если она сможет её получить, то у нас не останеться ничего, что мы могли бы противопоставить.

— Но зачем нам противопоставлять что-то? — удивлённо спросила я. Митрани закивала, поддерживая мой вопрос.

— Потому что она способна разорвать человека телекинезом. Нам нужно хоть что нибудь, чем мы смогли бы защититься. 

— Я… — Митрани звучала удвиительно тихо на фоне Тамары, которая почти сорвалась на крик.

— Эта магия не для тебя! Она не для тех, кто и так всё может! Она для тех, у кого ничего не осталось, кроме этой магии! Она для меня, потому что без неё меня не существует! Она для Таники, потому что без неё она не станет великой учёной! Но она не для тебя! 

По щекам Тамары хлынули слёзы и она резко отбросила стол в сторону и кинулась в бой. Без всякой Мнимой Модели, без оружия, с голыми руками. Их весовые категории было даже глупо сравнивать. Когда крохотный кулачок моей учительницы врезался в живот Митрани, кажется, та даже не почувствовала. Возможно, здесь сама Тамара сильнее отбила руку о пресс своей противницы.

И всё таки она продолжала наносить удары. А Митрани, чей взгляд, полный скорбного принятия, я успела поймать, продолжала сидеть и стоически выдерживать это карикатурное избиение. 

Через несколько минут Тамара выдохлась и, изредка тихо всхлипывая, села на своё место и уткнулась лицом в колени. Я переглянулась с Митрани, а потом мы обе посмотрели на Милль. Нам нужна была поддержка от человека, способного осчастливить само пространство.

— Э… 

Милль подошла ближе к Тамаре и коснулась её плеча. 

— Тома, всё в порядке. Если ты не хочешь, чтобы Таника рассказывала Митрани про Мнимую Модель, то она не будет. Правда ведь, Таника?

— Правда. — согласилась я. Сохранение хороших отношений с Тамарой для меня было важнее, чем налаживание хороших отношений с Митрани. В конце-концов, Тамара — единственный возможный напарник по исследованиям, который вообще мне доступен. Потерять её — значит остаться один на один с реальностью.

Тамара всхлипнула и подняла взгляд.

— Я н-не против, если ты б-будешь общаться с Т-таникой. 

Она сделала глубокий вдох. Её голос окреп. 

— Но я не хочу, чтобы ты знала Мнимую Модель. Я не научу тебя ей сама и всякий, для кого моё мнение что-то значит, тоже не сделает этого.

Митрани, вопреки моим ожиданиям, не стала более протестовать. Она склонила голову и ещё раз попросила прощения. А потом встала и повернулась ко мне. 

— Не возражаешь пройтись со мной до Академии? Есть несколько вещей, которые мне нужно обсудить.

Я не возражала. Быстро оглянулась на Милль — подруга кивнула мне, передав в каком-то сложноописумом выражении глаз, что она позаботится о Тамаре. А может, я начала читать чужие мысли непроизвольно? Я даже не знаю, радоваться мне такому потенциальному дару, или огорчаться.

Мы вышли на улицу. Времени прошло всего ничего, однако солнце успело зайти за горизонт, и потому тропа до Академии освещалась лишь звёздами и редкими блуждающими огнями серебряного и тёмно-лилового цвета. Митрани шла быстро. Очень быстро. По моим меркам это было больше похоже на медленный бег, чем на нормальную ходьбу — вернее, бежать приходилось мне, а она просто шагала.

— Ты можешь идти медленнее? — спросила я. Хотелось бы замедлиться до начала серьёзного разговора, а не когда уже станет поздно и нужно будет перебивать.

Митрани сбавила темп, и я наконец перестала задыхаться от попыток держаться с ней наравне.

— Теперь можно поговорить. Что ты хотела обсудить со мной?

— Катанию. Что ты с ней сделала?

Ничего. По крайней мере, ничего не должно было случиться. Однако…

— А что с ней случилось? 

— Она без умолку трещит о тебе. Таника то, Таника сё. С момента, как сошла с арены, она постоянно рассказывает о тебе. Если так продолжится, то я буду знать тебя лучше, чем саму себя.

Я тупо хихикнула, чем вызвала недоумённый и слегка осуждающий взгляд от своей спутницы. Но сдержаться было сложно: уж слишком эта ситуация напоминала мне то, что я сама ощутила, разговаривая с Катанией. С той единственной поправкой, что при мне она фонтанировала восхищениями в адрес Митрани.

— А ты не спрашивала её, почему она вдруг…

“Влюбилась в меня вместо тебя”.

— Проявила такой интерес.

Митрани задумалась и ещё сильнее сбавила ход. Теперь скорость, с которой мы шли, можно было даже назвать “прогулочной”. Ночной ветерок приятно обдувал кожу, а грунт дорожки приятно пружинил под ногами. Этим можно было бы даже насладиться, если сосредоточиться — но сейчас мне следовало думать не об удовольствии от ночных прогулок. 

— Катания — странная девушка. — наконец собравшись с мыслями, начала Митрани. — Мы познакомились ещё на первом курсе, с того, что я победила её на Бойне. 

В целом, нормальная история знакомства. Ежегодная большая драка подушками всех со всеми — это место, где даже те девочки, которые и одноклассниц плохо помнят, часто заводили новые знакомства.

Когда я озвучила эту мысль, Митрани замотала головой.

— Важно то, как именно мы познакомились. Я победила её, придушив. У меня тогда вместо подушки был перьевой матрас. Я просто прижала её к полу и дождалась, пока магия арены объявит её проигравшей. Я бы и забыла это, но она пришла ко мне! На следующее утро, блин! И попросила сделать так ещё разок. Она вся краснющая была, и голос дрожал, но… Короче, суть в том, что ей это нравится. В смысле, когда её прижимают, стискивают или как нибудь ещё фиксируют. Ты не подумай, в остальном Катания очень классная, но есть у неё такая странность.

Браво, профессор Тамара. Тогда, после боя, вы прочитали Катанию куда лучше чем мне показалось!

— Дай угадаю. — решилась я проверить гипотезу Тамары — Эта её страсть распространяется на битвы? В смысле, она любит, когда сильная противница побеждает её без шансов?

Митрани кивнула с какой-то странной печалью во взгляде.

— Ага. Ты бы слышала её голос, когда она рассказывала, как ты отняла у неё тело. Я даже подумала, что мне придётся после неё сушить простыни, настолько она была возбуждена. 

Брр. Факт того, что мой контроль разума Катания восприняла как нечто невероятно сексуальное, одновременно пугал и пробуждал любопытство. Интересно, есть ли парни, которые любыт такое? Может, мне найти себе кавалера для тренировок Мнимой Модели? Учитывая, что о магичках из Академии фантазирует примерно каждый парень в соседнем городе, а добился реальных успехов, кажется, только Куней — не думаю, что это будет сложно.

Впрочем, стоит подумать немного дальше. Действительно ли я хочу себе ухажёра, который будет возбуждаться от магических вторжений в его сознание? В смысле, что это вообще за личность должна быть такая?

Митрани вырвала меня из размышлений, помахав рукой перед лицом.

— Эй! Ты вообще слушаешь?

— А! Извини, нет. Последние секунд десять — точно нет.

Митрани больно ткнула меня в плечо.

— Я говорю, что теперь Катания просит меня, чтобы я подружилась с тобой, чтобы она могла дружить с нами обеими, чтобы, кхм…

Митрани сбилась. Я выжидающе посмотрела на неё.

— Ну, сама Катания сформулировала это как “Вы же две богини разных магий! Я так хочу, чтобы вы нажали на меня одновременно! Ты просто не представляешь, какой это будет восторг!”

Митрани весьма правдоподобно спародировала голос Катании. Видимо, годы общения дают о себе знать, несмотря на то, что тембр “богини” Стандартной Модели был гораздо ниже.

Мне совершенно точно нужно было обдумать, как относиться к подобной “фанатке”. 

— Понятно. А что ты хочешь, чтобы я сделала?

— Я просто хочу, чтобы ты рассказала, как ты её до этого довела. На что похоже быть под ударом твоей Мнимой Модели? Тамара атаковала меня на уроках, и на Бойне, но с рассказов Катании — ты делаешь это совсем по-другому?

Наверное, я могла бы настроиться на Митрани и продемонстрировать ей наглядно. Однако… ей ещё быть моей соперницей на турнире, и чем неожиданнее для неё будет этот опыт — тем лучше.

— Я перехватываю контроль над мыслями, а не над чувствами. Мнимая Модель умеет и такое, просто конкретно Тамара не развивала этот навык. Я пока не разобралась, как подобный перехват воздействует на твою личность, но как минимум я могу заставить человека говорить или думать что-то другое.

Признаться, вопрос о том, как Мнимая Модель воздействует на личность, пришел мне в голову только что. Я действительно не разобралась — потому что и не пыталась разобраться. 

— Значит, над мыслями. И ты прямо сейчас можешь подкидывать мне в голову другие мысли, а я и не замечу этого? 

— Не могу. Помнишь, как я выглядела, когда схватила Катанию? Я даже ходить не могла, у меня на это внимания не было. Если бы я попыталась атаковать тебя этой техникой, мне как минимум потребовалось бы замереть. 

“По крайней мере, если с тех пор я не стала гораздо сильнее” — про себя добавила я мысль, которая должна была бы мелькнуть в голове у Митрани если она хоть немного отдаёт себе отчёт в том, что прогрессирует не только она.

— А как быстро ты начнёшь это мочь? — уточнила Митрани. Я добавила ей плюс один балл разумности. 

— Не знаю. Мой прогресс в Мнимой Модели движется от осознания к осознанию. В ней почти нет интервальных усердных тренировок, вроде тренировки на расширение запаса. Развитие этого навыка заключается скорее в том, что нужно понять принципиальную возможность сделать те или иные вещи. 

— То есть, возможно, уже завтра ты станешь сильнее в разы?

— Возможно, я стану сильнее в разы во время этого разговора. 

Митрани печально вздохнула. Ещё несколько секунд мы шли в абсолютной тишине, прерываемый только шелестом листьев на ночном ветру и стрекотом ещё не уснувших сверчков.

— Тебе не говорили, что это нечестно?

— Так же нечестно, как превосходить в запасе небольшой ритуальный зал?

И мы снова погрузились в молчание, которое не прерывалось уже до самых стен Академии. А там, практически у самого входа, ожидал меня профессор Хэмдж.

Энтузиазм и восхищение настолько хорошо читались на его лице, словно ему было шестнадцать, а не… сколько бы там ему не было.

— Таника, пожалуйста, уделите минутку. Я позволил себе послать ваши наработки, которые вы принесли позавчера, в Столицу. И уже получил ответ. Они крайне благосклонно отнеслись к вашей работе. Институт Говарда Стерка приглашает вас провести ваше исследование на их аппаратуре.

— В смысле, они согласны принять меня? Мне стоит что-то доучить перед поступлением? Может быть…

Сердце заколотилось, а по спине пошёл пот.

— Таника, вы, кажется, неправильно меня поняли. Приглашает не после завершения учёбы. Вот ваш временный портал, Институт желает видеть вас немедленно. В крайнем случае — завтра.

Хэмдж протянул мне тяжёлый ящик, на котором красовалась одна-единственная кнопка. Я была уверена: если открыть его, то внутри будут тысячи тончайших пластинок, исписанных рунами настолько сложными, что даже Куней не сможет их все определить.

Я попыталась взять ящик дважды, а на третий раз подхватила его телекинезом — настолько сильно тряслись руки.

Меня приглашают в институт Говарда Стерка как исследовательницу.

Я проскочила те двадцать лет, которые, как я полагала, мне придётся ждать.

Я стану учёной завтра. Возможно, я могла бы стать ей прямо сейчас, стоит только нажать эту кнопку, но…

Мне стоит предупредить Милль. Мне стоит предупредить Камиду Эстер. Мне стоит предупредить Тамару. Нужно понять, как будет развиваться турнирная сетка в моё отсутствие, и не подведу ли я свою команду.

Иными словами, отправляться нужно завтра после обеда. После разговора, в котором  я смогу попрощаться со всеми, с кем нужно.

***

— Мне тоже прислали приглашение. — Тамара вытащила тонкий конверт. — Видимо, предполагается, что именно я стану вашей главной… подопытной.

— Испытуемой. — машинально поправила я.

В штабе собрались шестеро человек. Вокруг большого столика на фисташкового цвета пуфиках расположились я, Камида Эстер, облачившаяся в белоснежное платье, сверкающее настолько сильно, что на неё было сложно смотреть, Милль в привычном свободном сарафане, которых у неё было четыре штуки и который она носила всегда, когда ей было лень думать об одежде, и Тамара — в белоснежной рубашке с бантом, пиджаке с эмблемой школы, юбке-карандаше и высоких тёмных чулках. Такая версия формы у нас тоже была, да. Правда её никто не носил за неудобством.

Ещё двумя присутствующими были профессор Хэмдж — он был официальным представителем института Говарда Стерка, к которому, оказывается, он был аффилирован и директор школы. Когда Тамара утром пришла к нам в подобной компании, Камида, одетая просто в пижаму, мгновенно скрылась переодеваться, а Милль рванула на кухню создавать очередной шедевр. 

А я сидела и с глупой улыбкой смотрела на портал, который унесёт меня в мечту.

По итогам длинной беседы мы выяснили несколько вещей.

Во-первых, профессор Тамара действительно едет со мной. Она, как одарённая только Мнимой Моделью являлась куда более чистым испытуемым, чем могла бы быть я. Помимо того, мне предстояло стать исследовательницей, а не испытуемой. Условие, при котором один из ведущих исследователей должен обязательно обладать Мнимой Моделью было принято Институтом в документации, которую они сформировали для моего исследования буквально за ночь.

Во-вторых, моё образование в Академии прерывается. Набор минимума для сдачи экзаменов идёт под мою ответственность: никто не будет формировать для меня учебный курс там, в Институте.

В-третьих, я могу видеться с девочками из Академии сколько угодно. Моя комната остаётся закреплённой за мной. Однако пользование столичным порталом мы должны оплачивать из своего кармана, а он, как оказалось, был недёшев. Впрочем, кофейня Милль приносила ей баснословные по меркам школьницы — хоть и смехотворные по меркам Камиды — деньги. Полагаю, имея в подругах одну наследную принцессу и одну успешную предпринимательницу, я не буду испытывать финансовых проблем при использовании портала. 

И, наконец, четвёртое — и самое важное — меня не исключают из курса военной подготовки. Метка, которая ответственна за сигналы об очередных боях, сохраняется и было бы неплохо, чтобы я на них присутствовала. Директор заявил, что Академия может взять на себя расходы на портал для этих случаев. 

Когда мы утвердили все эти моменты, то настал краткий час объятий и слёз. Милль тискала меня так, словно хотела раздавить. Хэмдж с гордостью жал руку. Даже Камида Эстер, хоть и делала вид, что ничего не испытывает, под конец расплакалась и бросилась обниматься.

И когда все прощальные слова были сказаны а речь о том, как школа гордится мною, выслушана — мы с Тамарой подошли к порталу, взялись за руки, чтобы он сработал на обеих…

И я нажала на кнопку.