Сквозь витражные окна светило закатное солнце, играя противоестественными бликами на проложенных внутри камня цепочках рун. Я шла по запутанным в безумный узел коридорам, позволив инстинкту вести себя. Возможно, постарайся я обдумать путь, я бы заблудилась и никогда не дошла до комнаты Тамары. Вместо этого я просто приняла на веру, что моё тело знает, куда идти, и шла. 

Иногда мне хотелось поверить, что часть рун отвечают за интуитивное ощущение пути в замке. По-другому объяснить принципиальную возможность навигации в этом трёхмерном лабиринте было затруднительно.

Итак, мне необходимо исследовать Тамару. Более того, мне нужно написать структурированный отчёт об этом исследовании. Это заставляет задуматься, в первую очередь о том, что должно произойти, чтобы дисциплину допустили до преподавания. В смысле, кажется, если начала Мнимой Модели пустили в преподавание, то Тамару перед этим уже должны были изучить вдоль и поперёк. Или нет? А если нет — то почему?

Дать мне ответы на эти вопросы могла бы сама Тамара. Вообще, я никогда не расспрашивала её о событиях между её победой на Бойне и началом её преподавательской карьеры. А это, кажется, дико интересный момент. 

Я вышла у её личной комнаты в преподавательском крыле из коридора, которого совершенно точно не существовало, когда я прибегала сюда в прошлый раз. Дверь была заперта и я несколько раз громко постучала, надеясь, что Тамара не глушит внешние звуки. Было ещё достаточно рано, чтобы ожидать, что она не спит.

Мои ожидания оправдались: через несколько секунд дверь открылась. Тамара всё ещё была не в пижаме, а значит, я даже не оторвала её от процесса засыпания. Замечательно. Мне не хотелось бы больше быть для неё той, кто мешает спать.

— Таника? — удивлённо и радостно воскликнула она. — Спасибо тебе за вчерашнее! Ты даже не представляешь, как это было прекрасно!

Сказать ей или не сказать? Думаю, гордость за ученицу пересилит в ней стыд за то, что за её свиданием подсматривали. Тем более, она и так знает, что я подсматривала.

— Полагаю, что представляю. Я немного подглядела за вашими чувствами с помощью Мнимой Модели. 

По щекам Тамары побежал румянец, а её взгляд дёрнулся вниз, так, словно разрыв зрительного контакта чем-то поможет. Не поможет, Мнимую Модель можно было использовать даже если вовсе не видеть глаза. Главное уметь чувствовать то же, что чувствует человек, на котором ты её используешь.

— Профессор, я бы хотела задать вам несколько вопросов. И попросить вас провести со мной несколько экспериментов. 

Стоит вернуть официальный тон. Это позволит Тамаре спрятаться за него и быстрее выйти из смущения. Можно было бы попробовать, конечно, ещё раз атаковать её Мнимой Моделью, чтобы прервать это чувство, однако если она заметит — может отреагировать ещё хуже. А мне хотелось, чтобы Тамара чувствовала себя комфортно, а не ожидала атаки в любой момент.

— Да, разумеется. Рада, когда у моих учениц есть вопросы.

Тамара радостно уцепилась за официоз как за спасительную шпаргалку на экзамене и распахнула дверь шире.

— Проходи, буду рада помочь тебе.

У Тамары не было второго стула в комнате. Вообще, её комната была весьма аскетична. По ней было довольно сложно сказать, кто в ней живёт. Единственное, что ярко говорило о Тамаре — это наличие огромного зеркала со столом и полками, на которых лежали предметы, о назначении которых средняя волшебница знает только из книг. Гребни, расчёски, губочки и кисти для нанесения пудры, ножницы для волос, пилочки для ногтей, пачка салфеток, какие-то загадочные щёточки и предметы, которые мне уже даже сложно было описать. 

Иными словами, у Тамары был полный арсенал для прихорашивания вручную. Наличие подобного стола однозначно указывало на то, что человек, живущий в комнате, не одарён магически. В случае Тамары, правда, “Не одарён Стандартной Моделью”. 

И всё-таки, несмотря на наличие двух столов, стул у неё был всего один. И мне пришлось сесть на кровать.

— Профессор, можете, пожалуйста, рассказать мне, что произошло между тем, как вы победили Митрани и началом этого учебного года. Исследовали ли вас хоть как нибудь, прежде чем отправить преподавать Мнимую Модель?

— Да. — мгновенно ответила Тамара. — Примерно через неделю после моей победы ко мне зашёл директор и попросил меня отправиться в Столицу вместе с ним. Мне задавали кучу вопросов и просили проходить какие-то опросники и тесты. 

— Можете, пожалуйста, вспомнить, кто именно делал это? Название института или организации?

Тамара замотала головой.

— Мне тогда было в основном страшно. — призналась она, снова отведя взгляд. — Я почти ничего не запоминала.

Ладно. Если по этому была написана хотя-бы одна статья, то Рахиль найдёт мне её. Слава нашему школьному библиотекарю, чем бы оно не являлось.

— Хорошо. Есть ещё один важный вопрос. Можете ли вы описать модель, по которой вы применяете магию? Расскажите, как вы сами научились ей пользоваться? Вы не против, если я запишу ваши ответы?

— Да, конечно…

Я достала заготовленную бумагу и чернила. Начался эксперимент, и мне надо его документировать. Тамара несколько раз глубоко вдохнула, преодолевая сопротивление. Ей не хотелось снова погружаться в те воспоминания. Мне не очень хотелось её в них возвращать. Но если она не расскажет мне об этом, я не смогу составить обоснованную гипотезу.

Ещё неделю назад она ни за что не рассказала бы мне о таком. Кажется, мы с Кунеем растопили ей сердце. С разных сторон.

— Не то что бы я толком знала, на что способна, до Бойни. Я просто хотела чтобы меня не замечали. Я очень много наблюдала за тем, как другие девочки обращают на что-то внимание. Как это связано с тем, что произошло, с тем, что они чувствуют, какое у них настроение… Есть множество тонкостей настроения, знаешь? То, как Митрани или Микава… — на этом имени Тамару передёрнуло. Я видела, как она делает усилие, чтобы продолжить. — … Даже то, как они ходят, очень многое значит. В зависимости от того, раскачивала Микава бёдрами или нет, я могла определить, захочет она… 

— Я знаю, что делает Микава, профессор. Разочек попробовала. — прервала Тамару я. В глазах Тамары проскочила ощутимая благодарность.

— Да… И таких факторов — их очень-очень много. Я как-то научилась замечать все. А потом… меня вдруг перестали видеть. Я видела Митрани или Микаву, и сразу понимала, в каком они настроении. На что и в каком порядке будут обращать внимание. И мне очень-очень хотелось, чтобы в этом порядке не было меня. И в какой-то момент ситуации, когда они могли пройти мимо даже не увидев меня, начали случаться всё чаще. Это действительно было похоже на волшебство. Они словно смотрели сквозь меня, как сквозь пустоту.  А потом…

— …Потом вы пришли на Бойню?

— Это вышло случайно. — призналась Тамара. — В один из раз Митрани её стая всё-таки прижали меня. Как-то так вышло. Наверное, не уследила… Они начали смеяться, а я вдруг ляпнула, что в этом году не буду в зрительницах Бойни. Случайно. А потом… Ну, если бы я не пришла, они бы начали искать меня специально и избегать их было бы труднее. И я пришла. И оказалось, что можно не только убирать себя из внимания других девочек. Это работало и для других эмоций. Я поняла, что я могу очень захотеть — и они начнут чувствовать себя лучше или хуже. Могу заставить их не только не замечать меня, но и замечать меня там, где меня нет.

— Иллюзии?

— Не те, что делает профессор Альма. — покачала головой Тамара. — Они скорее как… уверенность в том, что я где-то там. Сейчас покажу.

Я резко почувствовала, что Тамара стоит возле окна. Это ощущение было настолько отчётливым, что мне пришлось начать вслух шептать “Её там нет. Это магия.” И даже несмотря на это, Тамара, которая должна была сидеть передо мной, пропала. Вернее, не столько пропала, сколько я не могла её увидеть. Я могла убеждать себя, что её нет около окна, однако на это уходили все мои силы. Я не могла одновременно не видеть её у окна и видеть сидящей передо мной на стуле. Знание о том, что она сидит на стуле, тоже не помогало: мои чувства спорили друг с другом, словно я сходила с ума. 

Проще всего было бы это разрешить, просто согласившись с тем, что Тамара стоит у окна. 

Я уверена, что тогда я сразу же увидела бы её там.

Знать, что её там нет, было до тошноты сложно.

Поэтому я просто закрыла глаза, позволяя факту того, что теперь я совершенно точно не знаю, где Тамара, справиться и со следами знания о “Тамаре-на-стуле” и с давящим ощущением “Тамары-у-окна”. 

Это помогло. Принять, что я вообще без понятия, где Тамара, с закрытыми глазами было гораздо легче. 

Но для того, чтобы понять это и осмыслить едва-едва хватило моего уровня рефлексии. Я была уверена: у Митрани времён Бойни такой не было. Ни у кого не было. Подобная способность действительно сделала бы Тамару абсолютно неуязвимой.

— Однако, тогда я не умела делать это настолько здорово. — отметила Тамара, прекращаяя воздействие и возвращаясь на стул. Мой разум заплакал от подобных издевательств, но принял новый факт за правду.

— Тогда я только нащупывала все эти техники. И тогда я ещё очень-очень боялась Митрани. 

— А сейчас?

— Сейчас я бы одолела ту Митрани ещё раз… Но то, какой она была на арене… Мне кажется, если она не будет знать где я, она просто уничтожит всё, чтобы попасть наверняка. Мне кажется, она вообще не может бояться.

Я вспомнила лежащую на больничной койке Митрани, которая шептала что-то бессвязное, мучаясь от ночных кошмаров. 

Митрани совершенно точно умела бояться. Но, кажется, сообщать Тамаре об этом будет невероятно некорректным поступком. Милль бы не поступила так. А значит и мне не стоит.

— Хорошо. Но можете ли вы выделить общий принцип того, как вы творите магию Мнимой Модели?

— Думаю, да. Я понимаю, что сейчас чувствует человек, на которого я хочу направить магию. И понимаю, что я хочу, чтобы он чувствовал. Представляю эту эмоцию в себе, и словно… вливаю в того человека. Представляю, как должен измениться порядок, в котором он обращает внимание на вещи…

Это означало, что все те омерзительные формы стыда и страха, которые Тамара вливала в нас на уроках, она как минимум знала сама. Хотя, возможно, уже не проживала их всякий раз, когда использовала магию. Возможно, она научилась как-то выдерживать это чувство в контейнере, подобно тому, как это делаю я, когда перехожу в режим мышления о своём мышлении.

— А как вы понимаете, что сейчас чувствовал человек?

— Не знаю. Это просто понятно. Я же говорю, я очень долго наблюдала за этим. Наверное, я могла бы написать целое сочинение о единственной позе Митрани, но я не думаю про всё это. Я просто это чувствую.

— Хорошо. А есть ли у вас система, согласно которой вы воздействуете на других людей?

— Я представляю эту эмоцию внутри себя и вливаю через свою магию… — медленно повторила Тамара уже сказанное. — Я не понимаю, к чему ты ведёшь.

— Профессор, насколько мы вообще можем говорить о существовании Мнимой Модели? — я старательно выделила голосом последнее слово. — Вы ведь изучали Стандартную Модель теоретически, и вы знаете, в чём её преимущество перед магией прошлого. Она представляет систему, объясняющую как и что происходит без необходимости опираться на интуицию и ощущения.

— Я творю магию совсем иначе. — кивнула Тамара. — Вряд-ли Мнимая Модель возможна без интуиции. По крайней мере, я не могу этого представить.

— Спасибо. Это то, что я хотела услышать.

Тщательно записав всё, я попросила Тамару поставить подпись о том, что наша беседа записана верно и нигде не искажена, после чего спешно удалилась. Мне, наверное, было бы ещё о чём спросить — в первую очередь, об обнаруженном навыке читать мысли — однако, сейчас закончить заявку на исследование было куда важнее.

Поэтому я отправилась в библиотеку: изучать, что же там понаписали про Тамару.

Гулкий голос зазвенел в башне, словно шёл одновременно отовсюду. Сотни глаз Рахиль уставились на меня мигая без видимой закономерности. Чудовище лежало на земле и, кажется, отдыхало до момента, пока я не пришла. 

— Таника, здравствуй. 

Интересно, Рахиль действительно желает мне здоровья, или это просто некий ритуал, который… она выучила? Или он был в неё закодирован? Насколько вообще это существо имеет представление о человеческой вежливости. Я почти никогда не здоровалась с Рахиль в ответ, но, несмотря на это, интонация, с которой она здоровалась и слова, которые произносила, всякий раз были одни и те же. Кажется, отсутствие вежливого общения и разговоров о погоде не расстраивает её. Если она вообще может расстраиваться.

Интересно, возможно ли с помощью Мнимой Модели как-нибудь прочесть мысли или ощущения этого существа? 

— Мне нужны все научные публикации, касающиеся Тамары, которые вышли за период после того как она победила в Бойне. 

Рахиль взмыла в воздух без всяких видимых усилий. Просто её тело потекло вверх, словно огромная капля, а щупальца развернулись. Она скрылась в бесконечной высоте библиотечной башни и вернулась минуту спустя. Интересно, насколько далеко ей пришлось лететь, учитывая, что за туманом она пропала через две или три секунды.

В серых щупальцах были бережно зажаты несколько пачек бумаги. Журнальные статьи. Если в обычном мире журналы структурированы по темам и подшиты в номера, в каждом из которых — несколько статей от различных авторов, то в библиотеке у Рахиль все статьи существуют отдельно. Учитывая, что она помнит местоположение — и, судя по её фантастическим навыкам подбора, ещё и содержание — каждой статьи, ей нет потребности нести весь журнал, когда из него нужно всего два листа.

Интересно, если бы Рахиль проявляла бы интерес не только к полётам по библиотечной башне и тасканию книг, насколько великой учёной она могла бы стать? К сожалению, я ни разу не видела, чтобы библиотекарь сама отвечала на вопросы или выдвигала советы. Она только приносила книги и говорила, подойдут они или нет. Чем бы не являлось это существо — видимо, оно начисто лишено любопытства.

У меня в руках оказалось в общем счёте семнадцать статей. Из них основанных на непосредственной работе с Тамарой было восемь, остальные — обзорные статьи по мотвам. Прикинув фронт работ, я поняла: до завтрашнего вечера я из библиотеки не уйду. 

К счастью, Рахиль разрешала здесь спать.

Я почти угадала со временем. Ошиблась всего-то на пару дней.

***

За трое суток я действительно смогла прочесть все статьи и выяснила много интересного о современных взглядах научного сообщества на природу Мнимой Модели. Меня приятно порадовали две вещи: во-первых, гипотеза о том, что Мнимая и Стандартная модели представляют из себя одно и то же даже не рассматривалась. А значит, моя статья если не произведёт фурор то, как минимум, будет свежей. Во-вторых, факт существования Тамары поставил перед научным сообществом необходимость вновь вернуться к сторонам магии, отброшенным после создания Стандартной Модели. А значит, моё исследование будет актуальным в нынешней науке.

Помимо восемнадцати статей о Тамаре я прочла ещё несколько — посвящённых тому, что я называла “Разными взглядами на природу запаса”. Теперь моя заявка обросла ссылками и приличествующей научной работе библиографией. Я уже практически чувствовала себя настоящей учёной! Хэмдж будет доволен этим, даже если отправит на ещё одну переработку.

Но что-то подсказывало мне, что на этот раз — не отправит.