Сегодня был день, когда я собиралась изменить представления о реальности. Этот день начался с руки Камиды, лежащей на моём лице. Принцесса разлеглась на ковре, обняв одной рукой подушку а вторую — закинув на меня. 

Я старалась по кусочкам склеить события прошедшего вечера. Во-первых…

— Во-первых, тебе надо что-то сделать с твоими высокоуровневыми гипотезами. — заявила моя рефлексия, перехватывая цепочку мыслей.

Ах, да. Я же планировала начать думать как-нибудь иначе. О чём это было…

Вчера я сделала глобальный вывод на основе малого количества данных. Я в целом склонна делать глобальные выводы на основе малого количества данных. Если, конечно,  у меня достаточно данных, чтобы делать такой вывод. 

Мне стоит прекратить так поступать.

Однако, пожалуй, я оставлю эту мысль до следующего принятия какого нибудь решения. 

Я аккуратно сбросила руку Камиды и встала на ноги, оглядевшись.

Милль лежала на кресле-мешке, свернувшись как котёнок. Вокруг были разбросаны стеклянные склянки. Пустые. Все до единой. Милль вчера опаивала нас?

Тамара тоже спала, укрытая тем самым одеялом, и мурлыкала что-то несвязное. Наверное, стоит начать пробуждение именно с неё — мало ли, вдруг если она проснётся последней, то испугается, что остальные могли нарисовать что-нибудь у неё на лице?

Я аккуратно коснулась плеча своей наставницы. Тамара нехотя открыла глаза. Несколько раз непонимающе хлопнула ресницами, рассматривая моё лицо. А потом внезапно залилась краской и с головой накрылась одеялом, удивительно сильно прижав его, когда я попыталась отвернуть край.

Это была, наверное, самая неожиданная реакция. Скажи мне кто-нибудь вчера, что Тамара будет так на меня реагировать — я бы сказала, что это невозможно.

— Высокоуровневые утверждения, Таника. — кольнула меня Рефлексия.

Ладно. Я бы сказала, что вероятность этого достаточно низкая, чтобы не изменять своих поступков согласно ей.

Милль отреагировала гораздо лучше. Она спокойно открыла глаза и потянулась.

— Милль… — осторожно начала я. — Что именно я вчера сделала с Тамарой?

Гипотезы, возникавшией в моей голове, были одна стыднее другой.

— С Тамарой? — Милль захихикала. — А что, она сама тебе не рассказывает?

— Она вся покраснела и спряталась от меня под одеялом.

— Мы вчера пили оглушающий нектар. Это моя разработка… специально для создания таких ситуцаий. — улыбка на лице Милль стала ещё шире. — И ты, кажется, ничего не помнишь?

— Не помню.

Смысла отпираться не было. Кажется между мною и Тамарой под воздействием зелья Милль произошло… что?

— Когда ты напилась, из тебя начала лезть спонтанная магия, и…

— Ммммм!

Из-под одеяла донеслись протестующие звуки, а ещё через секунду показалась и лицо Тамары в обрамлении растрёпаных волос. 

— Я сама. — изо всех сил выдавливая из себя спокойствие, попросила она. Милль покорно замолчала.

— Т-ты… Т-ты говорила что я такая злая из-за… дефицита удовольствий. А потом ты начала… Начала… 

Тамара снова залилась краской, и спряталась под одеялом. Я сглотнула.

— Ты начала раз за разом атаковать её Мнимой Моделью, из за чего полвечера профессор Тамара провела, валяясь в полузабытии от неземного блаженства. — закончила Камида Эстер. Она, не меняя позы, разглядывала нас с Милль.

— А учитывая, что меня разок зацепило, когда ты начала бить по площади, я могу представить, с чем теперь ты связана в воспоминаниях Тамары.

— Значит…

— Ты подарила Тамаре ночь самых фантастических наслаждений. — усмехнулась Камида, вставая на ноги. — Профессор, вылезайте. Таника уже протрезвела, чистоте вашего рассудка ничего не угрожает.

Тамара снова вылезла из под одеяла. Её лицо было пунцово-красным, а вся одежда смялась. Она всё-таки села, закутавшись в одеяло так, что торчала только голова и одна рука. 

Я вздохнула и опустилась на пол, чтобы оказаться на уровне глаз Тамары.

— Простите пожалуйста, профессор Тамара. Я… Полагаю, мне не хватило совладания?

Кстати, это был очень хороший вопрос.

— Вообще… — я оглянулась на Милль. — Кажется, все, кроме меня, всё помнят. Почему только я?

— Не знаю. Вроде, мы все выпили примерно поровну. Может быть, ты особо чувствительная?

— Да… Напомни мне больше не притрагиваться к этому твоему нектару.

— Хорошо.

С этим разобрались. 

Тамара вдруг подманила Милль рукой и что-то быстро зашептала ей на ухо. Та закивала, и через несколько секунд в её руках был ещё один флакон с прозрачной жидкостью, который так же быстро пропал в складках одеяла Тамары. 

Я запретила себе задавать вопрос “Тамара, а зачем тебе ещё одна бутылка вчерашнего зелья?”. Не буду смущать мою наставницу ещё сильнее.

Вместо этого я обратилась к Милль.

— Ты знаешь, когда у профессора Хэмджа есть свободное время?

Милль задумалась. 

— Сегодня может быть на четвёртом уроке. Он говорил, что принимает в это время отработки и долги, и если должников будет немного, то…

— Я поняла.

Теперь мне осталось только пережить три урока. С первым было всё понятно: преподаватель “Начал Мнимой Модели” сейчас сидела, закутавшись в моё одеяло, и всё ещё стыдливо отводила взгляд, когда смотрела на меня. Я достаточно хорошо продемонстрировала ей свои навыки во владении Мнимой Моделью, и на уроке вопросов ко мне не возникнет.

Математику — один из предметов, которые преподавали как в магических школах, так и в не-магических, я тоже понимала весьма неплохо, и справедливо считала, что от неготовности к одному уроку хуже не станет.

А вот для того, чтобы получать пятёрки по биологии и монструмологии приходилось изрядно напрягаться. Запомнить эволюционные линии различных магических существ, их связь с немагическими существами, природные ниши… 

Я могла. Мой аттестат тому доказательством. Но господи, как это было сложно.

***

— На предыдущих занятиях мы выяснили, как живут отдельные организмы. Но в течение этих уроков мы не затрагивали важный компонент: магию. В прошлые годы мы изучали магических живых существ и то, чем они характерны и как классифицируются. Сегодня вы узнаете, как они устроены изнутри. Запишите тему нескольких следующих уроков: наследственность и индивидуальное развитие у живых существ, наделённых магией.

Я застрочила в тетради. Карандаш скользил над листами, аккуратно пропечатывая тему и основные тезисы урока.

— Нам известно, что магия может проявляться у большинства отрядов живых существ, и абсолютно у всех классов. Практически во всех случаях, за исключением человека, наличие магических способностей у живого существа радикально меняет его поведение. По невыясненным на данный момент причинам, человек, не наделенный магией, и человек, магией наделённый, выглядят и ведут себя одинаково в большинстве сфер жизни. Современные данные показывают, что человек, вероятно, произошёл от приматов, обладающих магией, так что не-магов можно считать людьми, вторично утратившими магию в ходе неизвестного на данный момент процесса.

Я задумалась о Кунее. Если магия вторично утрачена, то может ли быть так, что на самом деле он может её использовать, если немного восстановить ему утраченные биологические компоненты?

— Тенденция наращивать магическую силу с возрастом наблюдается не только у человека, но и у всех остальных магических животных. То, что мы, люди, знаем как “Запас”, проявляется у животных в виде усиления, либо увеличения частоты спонтанных или управляемых магических проявлений с возрастом. 

Профессор поднял большуй колбу, в которой сидела чёрно-серая ящерка, испуганно озираясь по сторонам.

— Перед вами огненная скальная ящерица. Она, что ожидаемо, горит. Это меняет её поведение практически целиком. Во-первых, в отличие от немагических ящериц, она не впадает в спячку. При этом она научилась запасать пищу на зиму. А её типовая добыча — это крупные птицы. Птица проглатывает ящерицу, принимая её за обыкновенную, после чего ящерица прожигает пищевод птицы. А дальше начинает медленно тлеть, проводя пиролиз крови птицы до дыма. Процесс, происходящий в туше, напоминает копчение. Копчение изнутри. На такой “заготовке” ящерица способна прожить несколько месяцев, несмотря на то, что её добычу растаскивают другие претенденты. Это же позволяет ей не впадать в спячку на зиму, используя тушу одновременно как жильё и источник пищи. 

Профессор Эллери, преподаватель биологии и монструмологии, любил мерзкие примеры. Наблюдая, как лица учениц кривятся при упоминании ящерицы, живущей в закопчённых трупах своих жертв, он получал искреннее удовольствие. Он поставил колбу с ящерицей на стол и поднял мел.

— C годами магия ящерицы растёт. К некоторому возрасту они теряют возможность гасить свой огонь. Птицы перестают их есть и… они помирают с голоду! — торжественно закончил он. — Мораль: бойтесь своей силы, она может обернуться против вас и убить. Как минимум, если вы ящерица. Среди людей таких случаев не зафиксировано.

Мел заскользил вдоль доски, изображая разветвлённое дерево, на концах которого мелким шрифтом — без умения делать воздушные линзы я бы не разглядела — Эллери подписывал различные виды и семейства животных.

— Это — место, где возникли амниоты. — Эллери ткнул в одно из узлов дерева. — Живые существа, способные в том или ином виде откладывать яйца. К ним относятся ящерицы. — Он кивнул на колбу со свернувшейся уже ящеркой. — К ним относятся птицы. К ним относимся мы с вами, пусть у нас яйцо и сильно преобразовано, и развивается внутри — но наличие зародышевых оболочек всё то же.

— Магия появилась здесь. — он ещё раз ткнул в место возникновения амниот. — Нам неизвестно ни одного магического насекомого, ни одной магической рыбы, бактерии или вируса. 

Мысли в голове смешивались. Я старалась одновременно запомнить новую информацию, размышлять о Мнимой Модели и рефлексировать прошедший бой. Я довольно хорошо знала, что делать этого не стоит, и мне следует отложить рефлексию на время перед сном, Мнимую Модель и её слияние со Стандартной я обсужу с Хэмджем и Тамарой, а сейчас полностью посвятить себя занятию, однако… мысли лезли в голову, и конкретно сегодня я не могла им сопротивляться.

— Таника! — Эллери вдруг указал на меня лучом света, который он перенаправил из окна. — Ты явно где-то не здесь. Что настолько сильно отвлекает тебя от биогенеза магии?

— Э… Я не то что бы…

— Говорите чётче, пожалуйста.

— Если не-маги утратили магию вторично, может ли быть такое, что им можно что-нибудь подправить в организме — и магия вернётся? Мы отличаемся от них гораздо меньше, чем дельфины от своих копытных предков. Мы даже можем скрещиваться. Потомство при скрещивании бывает как магическим, так и не магическим. Кажется, восстановление магии у не-мага должно быть делом нескольких операций. 

— Отличный вопрос, Таника. Удивлён. Я полагал, что вы отвлекались, но…. Теоретическая возможность таких операций… рассматривалась. Однако, никто так и не смог получить разрешение на экспериментальные исследования. 

— Почему?

Вопрос, заданный чтобы сделать вид, что я слушала лекцию, вдруг вывернул в по-настоящему интересное русло. Если теоретически можно было обратить потерю магии, то, кажется, абсолютно все силы должны быть брошены на это. Но…

— В основном по морально-этическим соображениям. 

— Они правда запретили лечить отсутствие магии по моральным соображениям?

— Понимаете ли… — Эллери сел за стол и пристально посмотрел мне в глаза. — Для того, что бы, как вы выразились, “лечить” отсутствие магии, для начала следует заявить, что отсутствие магии — это болезнь. От такого заявления до магического шовинизма — полшага…

— …а мы не хотим стать магократами из Тамероса, которые перебили всех не-магов в городе.

— Верно. Моральные ограничения науки важнее, чем часто кажется в бытность молодым ученым. Ты почувствуешь это, поработав хотя бы лет десять. Моральные ограничения позволяют нам держать науку в узде.

— И в чьих руках поводья от этой узды?

Эллери окинул класс взглядом. Диалог начинал становиться долгим и мешать ходу урока. Однако, видимо, он считал эту тему слишком важной, чтобы бросать.

— Человеческой намеренности. Всякий раз приступая к новому исследованию, учёному приходится отвечать на вопрос “Зачем”. Надо иметь другой критерий оценивания, кроме “Потому что интересно”. Ведь интересно будет всегда и всё, а изучить всё на свете невозможно.

— И поэтому вы предлагаете мораль вместо любопытства?

Эллери кивнул, после чего предложил вернуться к уроку. Видимо, отдать на моё воспитание ещё больше времени он уже не мог.

***

Кабинет профессора Хэмджа располагался в отдельном крыле школы. И это помещение не было кабинетом. Во всяком случае, если вы услышите слово “Кабинет”, то вы представите что угодно, но не кабинет профессора Хэмджа.

Площадь пола в этой аудитории равнялась четырёмстам двадцати метрам. Это можно было узнать, посмотрев на табличку со спецификациями помещения, которая висела на самом входе. Большая часть зала была пуста. Десяток парт скромно ютился у самой стены. Парты стояли друг на друге в две стопки по пять штук и всем своим видом показывали: они — не главное в этой аудитории.

Вся остальная поверхность чёрного, резинового пола была разлинована на одинаковые квадраты — по семьдесят пять сантиметров каждый, если верить всё той же табличке спецификаций. Поверх сетки квадратов были нанесены руны. Множество рун. От их запредельной сложности кружилась голова. Протуберанцы магических пробоев время от времени проскакивали от стен к полу, от стены к стене. В центре зала стоял высокий мужчина. В его позе, его фигуре, его движениях было что-то каменное, словно кто-то из его дальних предков был куском скальной породы. У него были короткие седые волосы, словно вытесанные из камня, и густые усы, закрученные в причудливые колечки.  Преподаватель теории и практики проектирования устойчивых магических систем, профессор Хэмдж, держал в руках длинную и тонкую пластинку металла, в которую протуберанцы со всей комнаты били особенно часто. Видимо, прямо здесь и сейчас, он изготавливал новенький артефакт.

— Профессор Тамара? — удивлённо спросил он, окинув нас взглядом. — Таника? Чем могу быть полезен?

Руны погасли. Хэмдж подошёл к нам. 

— Профессор, мы с Та… с профессором Тамарой хотим проверить научную гипотезу. Нам нужна руна, показывающая присутствие магии, настолько чувствительная, насколько это вообще возможно.

— Тогда тебе в столицу. Институт имени Ридара Кедди. Второй этаж, аудитория номер двести девятнадцать. Там установка, с помощью которой ищут магические эманации с других планет. Спросишь Веталину.

Хэмдж усмехнулся и пристально посмотрел на меня с плохо скрываемым ехидством. 

— Меньше общих фраз, девушка. Или будете получать общие ответы. Что за гипотеза? Какой дизайн эксперимента? Почему он именно такой? Я могу запросить для вас время пользования лучшими рунными залами в Симмерии, но мне нужно понимать, ради чего я запрашиваю это время. 

Я глубоко вдохнула.

— Мы полагаем, что природа магии Тамары может быть такой же, как и у нас. В смысле, что Мнимая Модель — это ответвление Стандартной.

Прошла секунда. Потом вторая. Ожидаемого удивления этой мыслью не было. Хэмдж лишь смотрел на меня.

Ещё через несколько секунд он понял, что я не собираюсь продолжать.

— Мне нужен план эксперимента, Таника. Утверждение “Мнимая Модель — это ответвление Стандартной” — не дизайн эксперимента. Это общее заявление, которое можно, если переформулировать, принять за общую гипотезу, причём очень высокого уровня. А теперь расскажи что именно ты собираешься делать и как именно это подтвердит твою гипотезу.