— Полагаю, Микава рисует руны. — заявила я, когда мы с Камидой нашли достаточно приятные пни для сидения. — Для заклинаний, силу которых надо было бы наращивать столько времени, им не хватит запаса. Даже если они объединятся в круг, всё равно не хватит.

Камида кивнула. 

— Милль! — окрикнула она уже принявшуюся за вырезание на ближайшем бревне рун девушку.

— Микава же у Хэмджа?

Милль покачала головой, отрываясь от своей работы и подходя к нам.

— Занимательно. Значит, или самоучка, или её учит кто-то тайно, как козырь. 

Камида задумалась.

— Какие руны можно рисовать полчаса? — снова спросила она, обращаясь скорее к Милль.

— Любые? — удивлённо ответила наша артефактистка. — Полчаса это очень мало для хоть чего-нибудь сложного. Вот эта леталка будет простой и почти неуправляемой, и всё равно у меня уйдёт минут пятнадцать. Сделать, например, защитный контур они не успеют даже если будут работать втроём.

— А что тогда? 

— Не знаю. Может, просто большущий сборщик сделают, чтобы аккумулятор от природы заряжать и использовать вместо запаса. Или… Микава умеет делать что-то с пробоями. Может, попробует воссоздать свою систему из комнаты?

— А как при этом она может использовать Ляну и Лизхен? — включилась я в обсуждение.

— Милль, не отвлекайся. — Камида кивнула на брошенную моей подругой работу, после чего, убедившись, что Милль снова принялась вырезать руны, переключилась на меня. — Насколько вообще Ляна сильная?

— Достаточно. Полагаю, у нас примерно одинаковый запас, она проиграет мне по совладанию, выиграет по контролю если речь касается потоков ветра, и проиграет если что-то другое. 

— Есть идеи насчет того, к чему они могут готовиться?

— Они будут пытаться использовать тот факт, что Лизхен и Ляна отлично синергируют. Микава, думаю, будет действовать как агент поддержки. Не думаю, что Микава настолько превосходит их, что использовать Лизхен и Ляну просто как две батарейки — выгодно.

— В смысле?

— Ну, например, я думаю, что Митрани не будет особо стараться синергировать со своими сокомандниками. Она просто будет выигрывать в одиночку. Если бы Микава была значительно лучше Лизхен и Ляны в контроле и совладании, то для неё было бы разумно просто высосать запас обеих в аккумуляторы и выигрывать самой, имея тройной запас.

— И ты думаешь, что это не так?

— Да. Ставлю на то, что именно Микава будет поддержкой в этой битве?

— Почему?

— Из Микавы паршивая самостоятельная боевая единица. В прямой стычке она проиграла мне без единого шанса. Однако, она умеет делать какие-то сложные руны, о которых я ничего не знаю. Думаю, она будет поддерживать. Поддержка — нормальное положение для артефактиста.

— И как мы будем побеждать?

— Микава готовится в каком-то месте со своими рунами. Если мы обнулим её подготовку — получим преимущество.

— И нам надо вытащить их из места, где они сидят?

— Верно.

— Как?

— Обрати внимание на деревья.

Я снова ударила по дереву телекинетическим лезвием. Кора дерева с треском и хрустом разлетелась и снова начала отрастать. Я подняла одну из щепок и торжественно предъявила Камиде.

— Это дерево уже обновило кору. При этом конкретно этот кусок коры — он остался нетронутым. 

— К чему ты?

— К тому, что если деревья, которые потенциально могут гореть вечно — это не намеренное подыгрывание команде, состоящей из специалистки по огню и специалистки по ветру — то я буду крайне удивлена.

— Подожди! 

Камида возмущенно вскочила на ноги.

— Это же откровенная разбалансировка сил сторон!

— Никто и не говорил, что стороны будут сбалансированы, верно? Помнишь, наши силы оценивали. 

— Значит, мы сильнее в чистом поле?

— Или слабее, и правила игры предполагают, что позицию сильного делают ещё сильнее.

— Бесчестно. Зато до тошноты реалистично. — заключила Камида и вновь села рядом. — У тебя есть идеи о том, как победить?

— Если они сильнее за счёт того, что подготовили для себя руны, и в довесок сама природа этого места на их стороне — значит надо перенести бой в другое место. Где у них не будет ни рун, ни природы.

— Портал?

Я удивлённо моргнула. Да, портал был бы очень хорошей идеей. Видимо, я даже не думала над идеей того, что Милль, возможно, уже умеет делать порталы.

— Милль, ты умеешь делать порталы? — спросила Камида. Милль замотала головой.

— Тогда нам нужны ещё варианты. 

— Ага. В идеале — быстрые и изящные. Я бы хотела поскорее с этим разобраться, мне надо ещё успеть забежать к профессору Хэмджу.

— Тебе-то зачем?

— У нас с профессором Тамарой появился исследовательский проект. 

— Ясно… 

— Что касается нашей победы. Для начала, мы лишим их кислорода.

— Как?

— Сожжем лес.

Эта идея пришла ко мне одной из первых, когдая я оценивала, как могут поступить Лизхен и Ляна. Полагаю, им дали лес, который может бесконечно гореть, чтобы они его подожгли. Однако, этот же бесконечно горящий лес может стать и основной проблемой для них. 

— Госпожа Эстер, насколько широкую телекинетическую пленку вы можете поддерживать?

— В смысле?

— Я хочу закрыть их воздухонепроницаемым куполом и зажечь лес внутри. Кислород довольно быстро выгорит. 

— То есть, ты хочешь их задушить?

— Это первая линия этой стратегии. Чем больше купол, тем дальше им придётся отойти от подготовленного места. Поэтому я бы хотела, чтобы мы строили его втроём.

— А почему они просто не создадут маленький купол внутри, в котором сохранят себе кислород для дыхания?

— Если и создадут, это не проблема.  Даже если они останутся сидеть на одном месте, мы всё равно получим колоссальное преимущество.

Камида удивлённо взглянула на меня

— В ходе горения воздух разогреется. Для нас нет проблемы сделать купол проницаемым для температуры — вокруг куча холодного воздуха. А вот они там, внутри, или вынуждены будут свариться, или им придётся делать теплоизолирующий купол, на который надо постоянно тратить энергию. 

Динамика этого процесса пока тоже была изучена не до конца, но телекинетическая плёнка, кажется, могла существовать в двух режимах. Большинство магов переключалось между ними интуитивно, однако совершенно точно существовали “Режим, в котором содержимое полностью изолировано от внешней среды” — тогда наружу сквозь телекинетическую плёнку не могли не только проникать предметы, но и истекать энергия, будь то тепло или энергия удара — и “Режим, когда проникать не могли только сами частицы”, однако тепло и удары свободно передавались между ними. Проще говоря, телекинез мог быть теплопроницаемым и теплонепроницаемым с одной стороны и мягким или жестким с другой. 

И теплопронепроницаемый купол в условиях пожара поддерживать значительно тяжелее, чем теплопроницаемый.

— Но наш купол будет в разы больше. Ты думаешь, что они всё равно потратят больше сил?

— Нет. Есть третий аспект этой идеи.

Камида удивлённо подняла бровь.

— Когда выгорит весь кислород, пожар погаснет. После чего воздух начнёт остывать — причем достаточно быстро. И тогда под купол начнёт засасывать реку. 

— Что?

— Никогда не замечала, как возрастает давление на плёнку, если разогреть воздух внутри?

— Ну-у… Э… — Камида замялась. Было очевидно: нет, она никогда не думала об этом, но ей очень неловко прямо об этом говорить.

— Так вот. При охлаждении давление снизится обратно. А если есть вода, то это снижение давления засосёт воду внутрь.

— Ты хочешь затопить весь лес?

— Я хочу затопить весь лес.

— И после того, как тут всё прогорит, утонет, кончится кислород…

— Мы просто пойдём и уничтожим их. Полагаю, если нивелировать их подготовку пространства, мы победим без особых проблем.

— План принимается. 

Камида чуть поклонилась мне и повернулась к нашей артефактистке.

— Милль, ты закончила?

— Нет. Мне нужно ещё минут… десять?

— Хорошо. 

Спустя десять минут мы были готовы. Летательный аппарат — бревно с нацарапанными рунами, на котором были аккуратно вырезаны три седла — поднялось в воздух, управляемое случайностью и нашей верой в Милль.

Мы двигались, ведомые остатками моей подслушивающей магии. Мы прибыли на место через десять минут — из которых шесть ушли на попытки справиться с внезапными изменениями курса, вызыванными, со слов Милль, пробоями между рунами внутри бревна.

В итоге мы распредилили купол так: я брала на себя половину всей конструкции. Милль и Камида, как менее успешные в контроле — по четверти. Через несколько секунд весь купол развернулся, изолируя часть пространства от окружающей атмосферы.

— Госпожа Эстер, не будете так любезны поджечь джунгли по кругу?

Лес загорелся. Не по кругу, разумеется — зажечь сразу такое пространство у Камиды не хватило бы совладания. Да и у меня вряд ли получилось бы. Однако получились два достаточно ярких очага возгорания, от которых сразу же повалил дым, собираясь под куполом и оседая на телекинетической плёнке. 

Я, Милль и Камида помогали разгорающемуся пожару по мере возможностей. То тут, то там возникали новые очаги, вызванные нашей магией. Фронт пожара растекался, охватив уже весь купол. Где-то внутри наши соперницы, вероятно, уже почувствовали, что их взяли в огненные тиски.

Лизхен, наконец, стало заметно. Пожар прекратился внезапно — не весь, разумеется, но там, где сидели враги — всё пламя мгновенно погасло. Это не меняло плана: кислород всё ещё выгорал, а верховой пожар распространяется очень быстро: пылало уже всё содержимое купола, кроме того самого пятачка.

Интересно, зачем Лизхен гасила пожар? Это правда было выгоднее по энергии, чем просто изолировать холодный воздух?

Через секунду, я получила ответ на свой вопрос. Они не собирались просто так ждать смерти. Они планировали контратаковать.

Ляна взмыла в воздух, крохотной фигуркой, едва заметной на фоне бушующего огня. Я видела даже не столько её саму, сколько вихри дыма, которые начали вращаться, когда она попробовала создать нисходящий поток ветра.

Извини. Сегодня у тебя не получится. Не думаю, что ты сможешь одновременно летать и пробиваться сквозь телекинетический барьер. 

Ляна продолжала подниматься, выше и выше пока, наконец, не коснулась купола. Сделав это, она полетела вниз камнем, а ещё через секунду прогремел взрыв. Камиду затрясло, она зажмурилась, вцепившись в Милль побелевшими пальцами. Срыв? Нет, купол всё ещё стоял. Но что-то очень близкое к срыву. 

— Камида! Понемногу передавай свою часть купола мне. 

Я ожидала, что она сможет сделать это плавнее. Увы, четверть купола, которые контролировала Камида, исчезли за долю секунды, и пришлось пройти сквозь отвратительное чувство запретных ощущений, подбирающихся по позвоночнику к мозгу — восстановить мгновенно настолько большой кусок было серьёзным испытанием уже для моего совладания.

Впрочем, когда купол был развёрнут, стало гораздо легче.

А потом прогремел ещё один взрыв, и тряхнуло уже Милль. Милль срывалась иначе — и я заметила эти признаки: тупой, остекленевший взгляд в пустоту, опустившиеся плечи. 

А море огня, разлившееся перед нами начало гаснуть. Кислород кончился?

“Ха! Таника — дура!” — стрельнула мысль в голове.

“Таника, ты слишком часто выдвигаешь всеобщие гипотезы на основе малого числа свидетельств” — уточнила моя рефлексивная система — “Тебе надо сделать что-то с этим, Таника”

Под куполом остались два пятачка регенерирующего леса.

А остальные деревья сгорели, и от них остались только обугленные стволы, которые не спешили восстанавливаться.

Я ложно полагала, что проверить пять штук деревьев — достаточно, чтобы выдвигать гипотезу о том, что вообще все деревья защищены магией. Теперь было очевидно, что это не так. Самовосстановление было наложено лишь на небольшой — метров пятнадцать в радиусе — круг от точки, где мы вышли из портала. 

У пожара кончилось топливо. Мне оставалось только надеяться, что кислород под куполом тоже кончился.

Я почувствовала, как купол потянуло внутрь. Мой запас начал тратиться быстрее, чем я хотела бы. Всё-таки я не Митрани, а такая плёнка, удерживаемая в одиночку…

Но пожарище уже блестело на солнце. Река, затягиваемая в купол давлением, разливалась, и с каждой секундой всё больше и больше земли уходило под воду.

Дождавшись, пока вода перестанет прибывать, я, наконец, отпустила телекинез. Волна тёплого воздуха — всё-таки содержимое купола остыло далеко не сразу — обдала меня. Я оглянулась на Камиду, убедившись, что она готова к бою. С Милль было хуже — она всё ещё смотрела в никуда, едва держась на бревне. Всё-таки она сорвалась.

Бревно спикировало к месту, где укрывались наши враги. Ляна, Лизхен и Микава сидели между деревьев. В руках у Микавы было несколько щепок. Лизхен как-то загадочно ухмылялась. 

Не важно. Нужно просто поскорее закончить с боем и вернуться к моим исследованиям. Меня ждут дела.

Я подняла достаточно увесистый камень и метнула его в Микаву. 

В её глазах промелькнул страх. Наверное, сейчас у неё было отвратительнейшее дежа-вю. Да, Микава. Это тебе второй раз. Первый был за Тамару и Милль. А этот — за меня.

Барьер. Попытка сбить меня с ног. Попытка увернуться от камня. 

У Микавы снова не получилось ничего. Она просто была слабее меня. Но прежде чем камень долетел, груда щепок в её руках взорвалась.

Меня отбросило на несколько десятков метров, ударив о дерево так, что в голове засвистело. 

Микаву разорвало на месте, и её мозг повис в воздухе, окутанный пространством остановленного времени.

Ляна рухнула, изрешечённая щепой словно шрапнелью, и её запястье вспыхнуло красным — заработали заклинания предотвращения смерти, но больше сражаться эта девушка уже не будет.

Камида и Лизхен удивительным образом остались почти невредимы. Может быть, Лизхен в целом не берет огонь? А Камида?

Я сломала обе ноги и рёбра. На то, чтобы встать на ноги уйдет несколько минут, так что надо начинать само исцеление прямо сейчас.

Где Милль? Её не было ни среди мёртвых, ни среди живых. Упала во время пике? 

А Камида схлестнулась в поединке с Лизхен. Вспышки огня перемежались с треском дерева редкими бросками каких-то камней.

Я впервые наблюдала за тем, как Камида Эстер сражается. Она действовала необычно. В первую очередь, она практически не атаковала. Она подавляла и развеивала любые потуги Лизхен в нападение, иногда бросая камни. 

Через несколько минут такого танца, Лизхен начала пропускать удары. Взгляд, которым она смотрела еа Камиду изменился. В её глазах сквозило непонимание. Тревога. Испуг.

Так что когда Камида Эстер подошла к ней вплотную и отвесила ей пощёчину, и когда Лизхен после этого рухнула на колени — я даже не была удивлена.

Камида легонько ткнула её мыском туфли под ребро и рука Лизхен вспыхнула ярко-красным светом.

Последняя из наших соперниц признала своё поражение. 

Мы победили.

— Участницы! Бой завершен! Победа команды №3. Она удерживает своё положение. Порталы будут открыты через пять секунд. Пять. Четыре. Три. Два. Один.

Портал открылся провалом в пространстве, сквозь который я увидела всё ту же комнатку, из которой мы попали в эти джунгли. Камида гордо прошла сквозь плёнку, излучая торжество победы. Я уже могла стоять и ходить. Тело Ляны уложили на носилки. 

От Микавы остался только мозг, замороженный во времени. Профессор Альма и профессор Хэмдж уже прошли сквозь портал и начали чертить вокруг висящего в воздухе мозга руны. Микаву будут восстанавливать прямо здесь, на месте. Транспортировка через портал замороженного во времени объекта — дело слишком рискованное. 

Милль обнаружилась в чаще леса. Я пошла искать её как только встала на ноги, ориентируясь по покалываням, которые отдавал мне в руку свитер. Он не давил — Милль или не считала своё положение опасным, или, наоборот, уже умерла и мне просто надо будет привести Хэмджа и Альму ещё и к ней.

Правильным оказался первый вариант. В глубине души мне совершенно не хотелось видеть Милль проткнутой какими-нибудь особо острыми ветками или разбившейся в лепёшку.

Она действительно соскользнула с бревна, когда мы летели вниз — в отличие от Камиды, Милль всё-таки сорвалась, поэтому почти не могла управлять своим телом, и тем более — держаться на столь неудобном воздушном транспорте.

Её рука всё ещё горела красным светом выбывшей. Магически срываться было не запрещено, а вот падать после срыва и ломать себе половину костей — приравнивалось к поражению. Вероятно, условия турнира предполагали, что если это произойдёт в реальной боевой ситуации, то маг не успеет восстановиться прежде, чем его добьют.

Однако Милль, упав, даже не потеряла сознания. Наоборот, с её слов, боль привела её в чувство, а запасов хватало как на то, чтобы подавить боль, так и на то, чтобы восстановить переломанное тело. Благодаря этому, когда я вышла к Милль, она уже сидела на земле и накладывала косметические чары.

Когда мы вернулись к порталу, ни Микавы, ни Альмы с Хэмджем уже не было. Только погасала невыразимо сложная и запутанная руна, от одного взгляда на которую становилось страшно. Когда-нибудь я тоже научусь чертить такие. Но, полагаю, когда-нибудь после выпуска из школы.

***

Мы с Милль завернулись в тяжелое одеяло, поедая на двоих кусок торта. Камида Эстер, сохраняя благородную дистанцию, сидела напротив нас, отделённая столом. Сегодня на ней была тёмно-фиолетовая ночная рубашка с кружевом, а волосы уже не светились изнутри дополнительно. Видимо, сегодня вечером, за особые заслуги в турнире, мы были удостоены лицезреть принцессу в домашнем облачении. 

Во входную дверь постучали. Она медленно отворилась. На пороге, в уже знакомой мне фисташковой пижаме, стояла профессор Тамара. Её взгляд бегал по комнате, а пальцы заметно дрожали. 

Она медленно, несколько раз запутавшись в шнурках, сняла ботиночки, и ступила босымм ногами к нам на ковёр. Она ступала по ковру с такой осторожностью, что напоминала котёнка, который впервые в жизни выходит из дома на улицу. В этом образе было что-то очаровательное. Очищенная от агрессии и злобы на окружающих, освобождённая от своей инстинктивной мести, Тамара была воплощением милой стеснительности. Пожалуй, теперь я гораздо лучше понимала Кунея. Надо будет как-нибудь попробовать прочитать его чувства — интересно, именно так он видит Тамару? Или всё-таки непреодолимая разница между магом и не-магом заставляет его видеть в Тамаре божество?

Милль толкнула меня рукой в бедро, указывая взглядом сначала на край одеяла, потом на Тамару. Я кивнула и посмотрела на девушку, которая из худшей учительницы в школе всего за несколько недель стала моей надеждой на будущее — и практически стала моей подругой. Слегка отодвинулась от Милль, так, чтобы Тамара точно поняла, что местечко между нами — предназначено для неё.

В конце-концов, когда я — именно я, потому что Милль заявила, что именно мне престало это делать — приглашала её на наши победные посиделки, я хотела пригласить её не как учителя, а как ровесницу. Так что мы будем делать всё как полагается на таких посиделках. В том числе — укутаем её в одеяло и будем кормить тортиком, напоминая ей о том, что как минимум перед Микавой она отомщена. 

— Тамара… — пригласила я, вкладывая в голос столько теплоты, сколько у меня было, и сколько я смогла дополнительно занять у Милль — …будешь торт?