Милль вчера сказала мне правду: не только её комнату, но и комнату Третьей придвинули к моей. Теперь двери всех трёх комнат выходили в одно круглое помещение. Наверное, по задумке администрации школы, здесь у нас должен быть “общий” зал, в котором мы будем проводить время втроём. Штаб? Комната отдыха? Так или иначе, Милль уже успела притащить откуда-то мягких кресел-мешков, сшитых из бледно-голубого и фисташкового бархата. Пока это было единственное, чем эта комнатка отличалась от коридоров замка Академии. В остальном — тот же каменный пол, те же светящиеся сферы под потолком. Те же окна с витражами. Однако, я смотрела, как Милль раскладывает кресла так, чтобы, с её слов, “Они смотрелись уютнее” — и уже представляла, как во-он там, где сейчас барельеф в виде цветов, появится кухня. А здесь — где были такие удобные выступы в стене — скорее всего, расцветут цветы в горшках. 

Талант Милль к преобразованию пространства, в которое она попадает сложно переоценить. Любая волшебница адаптирует окружающую среду под себя — однако только Милль была способна сделать это в считанные часы, причём создать такой уют, что никому и никогда не придёт в голову мысль что-нибудь исправить.

Мне стало уютно и я размякла. Позволила себе ни о чем не думать и просто смотреть, как Милль продолжает наводить красоту.

И именно поэтому я совершенно забыла, что третья дверь ещё не открывалась. 

И когда наша третья сокомандница распахнула дверь и предстала перед нами — мы не были готовы. 

Она была одета в чёрное платье, расшитое золотом, словно прямо сейчас собиралась на бал. Её волосы струились, подчиняясь магии телекинетической направляющей, завиваясь в длинные спирали — и мне страшно было представить, какими длинными они станут, если полностью их выпрямить. Она смотрела на нас так, словно мы сделали что-то отвратительное. 

— Меня зовут Камида Эстер. — голос девушки был таким резким, что мне невольно захотелось зажать уши. Или установить вокруг неё звуконепроницаемый барьер. Но если я сделаю это против моей напарницы по команде — то плакала наша командная работа. А значит…

— Меня зовут Милль. Буду рада поработать с тобой в команде! 

Улыбка, которой лучилась Милль, была настолько искренней, что я готова была поверить: голос Камиды не вызывает у неё совершенно никаких проблем. Однако…

— С вашей стороны глупо полагать, что мы будем работать в команде. — процедила Камида Эстер, отвечая презрительным взглядом на улыбку Милль. — Я потратила несколько минут моего драгоценного времени, чтобы выяснить, кто вы. И вы, кажется, были рождены в семье, которая всего два поколения как обладает магическим даром.

Камида совершенно не замечала меня. Я даже решила проверить это — и когда я подняла руку, Камида не потрудилась даже перевести взгляд. 

— Я согласна помочь вам в координации действий. Однако, мне сначала необходимо выяснить, на что вы способны. Я слышала, что вы неплохо готовите — но если вы планируете только кормить наших противников, то вы совершенно бесполезны. А что до вас…

Теперь Милль перестала существовать в одном мире с Камидой Эстер. Ведь она перевела взор на меня. 

— Я слышала, что вы проиграли свою битву на отборочных. Вы — единственная из нашей тройки, кто её проиграл. Думаю, ваша напарница сможет обучить вас хоть каким-то азам боя. В конце концов, свой бой она выиграла. 

Я усмехнулась и несколько раз медленно хлопнула в ладоши, стараясь вложить в эти хлопки столько сарказма, сколько вообще было возможно. 

— Даю тебе пол-Тамары по уровню доминации. Молодец, но тебе есть, куда расти. 

Камида вздёрнула голову и плотно сжала губы. Таким образом она старалась смотреть на меня сверху вниз? Плохая попытка, учитывая, что я была выше как минимум на полголовы. То есть, сейчас, когда я сижу, а она стоит, это, может, и получится — но в следующий раз будет выглядеть глупо, а она уже привыкнет. 

— Не смей сравнивать меня с этой сумасбродной…! — сказала она, ещё более резко, чем прежде. 

— Ты что-то сказала? — раздался знакомый голос из-за моей спины. Я оглянулась — и увидела Тамару, которая стояла, держа в руках стопку толстых книг. 

— Профессор Тамара? — удивлённо спросила я. 

— Привет, Таника. Я решила, что эти книги…

— Да, я что-то сказала. 

По моей спине пробежали мурашки. Я посмотрела на нашу глупую, глупую Третью. Камида Эстер только что приняла самое идиотское решение в своей жизни. Она решила продолжить пререкаться. И я прекрасно помнила, чем такое может заканчиваться. 

— Я сказала… — медленно повторила Камида. — Что ты, Тамара, психованная девчонка, которую ненавидит вся школа. И которая до сих пор таскает книжки в руках, хоть и носит мантию профессора. Я не понимаю, какого чёрта тебя вообще взяли вести этот курс, если ты как учитель не можешь абсолютно ничего.

Ещё сутки назад я бы согласилась с ней, но сейчас…

Книги с грохотом упали на пол. Я вновь обернулась на Тамару — и увидела, что её руки дрожат. Увидела, как в её глазах сверкнула обида. Через мгновение нас окатило волной ужаса.

— Решила напасть на ученицу на выходе из её спальни, Тамара? Тебе мало стало своих занятий, решила создавать проблемы ещё и в коридорах?

… Но сейчас…

Медленно, словно кто-то заморозил время вокруг нас, Тамара вскинула руку с палочкой. Я рванулась вперёд — быстрее, чем успела понять, что делаю. Словно мной двигала чистая интуиция, наитие, не поддающееся контролю. 

“Запомни этот момент, чтобы обдумать его позже” — только и успело проскочить у меня в голове. Воздух вокруг меня сгустился, и импульс магии рванулся вперёд. Я моргнула — и поняла, что Камида Эстер лежит на полу. 

— Не лезь к моей наставнице. — почти прошипела я, подходя к Камиде. Мысли медленно настигали действия, и я пыталась понять: что же я делаю? Я защищаю Камиду от Тамары, которая чуть было не атаковала? 

Или я… правда защищаю Тамару от Камиды? Но ведь они несоизмеримы в бою?

Я услышала глухой шлепок. Обернулась — и увидела Тамару. Тамару, которая держалась за стену и смотрела на меня.

Её рука всё ещё сжимала медальон, но в ней уже не было того напряжения. 

Я сделала шаг к Тамаре, когда услышала резкий голос. Камида Эстер совершенно не понимала, когда нужно закрыть рот. И не знала, когда ей надо остановиться.

— Это не сойдёт тебе с рук! — завопила она, рывком вставая. Я обернулась — в последний раз — и сосредоточила всю магию, пробивая щиты Камиды, которые начали было формироваться. Я снова прижала её к земле. Пересекла комнату. Наклонилась над Камидой. Посмотрела ей в глаза. 

Надо было прямо сейчас расставить все точки над И. Я думала, что просто подожду, пока Камида Эстер не поймёт, что её замашки мы просто игнорируем. Но, кажется, она принесёт гораздо больше проблем.

— Послушай меня. Очень внимательно. 

Я старалась говорить настолько спокойным голосом, насколько вообще могла в этих условиях. 

— Эта девушка — мой учитель. Я выбрала её не потому что я думала о том, как бы быть для тебя полезной. Я выбрала её, потому что она единственная, кто победила Митрани в дуэли. А знаешь, почему я это сделала? Потому что я тоже планирую победить Митрани в дуэли. Я очень не люблю, когда идиоты мне мешают делать то, что я планирую — поэтому ты или сначала набираешься ума и только потом мешаешь — или не мешаешь вовсе. Я доступно объясняю? 

Ответом мне стала резкая вспышка света, которая заставила на миг зажмуриться. Стараешься сбить мне контроль? Хорошая идея, и она бы сработала, если бы я прижимала тебя чистым телекинезом. 

— Не угадала. — я усилила давление воздушной подушки на Камиду, радуясь, что выбрала ту магию, для которой мне нужно совсем немного контроля.

— Хватит! 

Голос Милль успокоил меня почти мгновенно. Злость, с которой я прижимала Камиду Эстер к полу, растаяла как дым, когда я увидела, как Милль смотрит на нас. Она… Она не хотела бы, чтобы я так поступала. А если я и выяснила что-нибудь о законах морали, так это правило “Не делай того, что Милль посчитает очень плохим поступком.”

Я отпустила хватку и отвернулась от Камиды, демонстрируя, что наш разговор с ней окончен. Подойдя к Тамаре, я присела рядом с ней, помогая собрать книги. Руками — чтобы не напоминать ей лишний раз о разрыве в талантах. 

— Профессор Тамара, давайте пройдём в мою комнату. Думаю, нет никакой нужды разговаривать здесь.

Тамара кивнула. Встала, утирая слёзы рукавом. И пошла за мной.

— Милль, — уже на пороге своей комнаты я обернулась к подруге. — Если хочешь, можешь заходить к нам. Я уверена, что профессор Тамара с удовольствием попробует того вчерашнего чая. 

Милль вздрогнула. Видимо, воспоминания о Тамаре и о сеансе психической экзекуции на уроке были всё ещё слишком сильны. 

Я закрыла дверь — и мы с Тамарой остались одни. Кажется, не использовать Стандартную Модель при Тамаре вошло в привычку. Не было совершенно никаких разумных причин, чтобы не пользоваться ею сейчас — но всё-таки я стянула одеяло с кровати руками и протянула своей наставнице.

Тамара до сих пор дрожала.

— Всё в порядке, профессор. — постаралась сказать я настолько уверенно, насколько могла. — Камида Эстер — заносчивая и глупая хамка. У неё не хватило сил, даже чтобы сопротивляться мне сколь-нибудь серьёзно — разумеется, у неё нет против вас совершенно никаких шансов.

Я плохо умела утешать, и потому надеялась, что если я подчеркну, что Тамара сильная, её желание самоутверждаться возьмёт верх над страхом. С самоутверждающейся Тамарой я знала, как себя вести. Но с Тамарой, которая напугана? С Тамарой, которая дрожит и кутается в одеяло? Интересно, что бы сказала Милль на моём месте?

Вполне возможно, я бы смогла получить ответ на этот вопрос, если бы потратила час на продумывание модели Милль. В конце концов, вчерашний эксперимент с моделью Тамары оказался удивительно успешен. Настолько успешен, что, возможно…

— Она будет тебе мстить. — прошептала Тамара, безуспешно стараясь скрыть дрожь в голосе. — Они всегда мстят. Тебе стоило оставить… 

Она медленно вдохнула, словно на эти несколько слов у неё ушло всё доступное дыхание, и продолжила.

— Она не посмела бы начать мстить мне. Даже Митрани не стала… Я профессор и могу наказать. Но ты ученица. Ученицы, которые защищаются, получают вдесятеро больше… Стоило просто стерпеть. 

— Но вы ведь не стерпели тогда, когда вышли на Бойню и победили Митрани?

— Мне повезло… — медленно ответила Тамара, всё ещё сражаясь со сбившимся дыханием. 

— Моя магия… Она была для Митрани неожиданной. Для всех неожиданной. Если бы мы встретились сейчас, то… Я проиграла бы. Наверняка проиграла бы. А если проиграла бы тогда — то, наверное, Митрани превратила бы мою жизнь в ад. Если, конечно, было бы, что превращать.

— Профессор Тамара…

Я поняла, что впервые слышу об этой истории с точки зрения Тамары. Все видели её победу. Все судачили об этом несколько недель. Все припоминали эту историю, пытаясь объяснить, почему Тамара так жестока на уроках — но сама Тамара не рассказывала про это ни разу!

Я чувствовала, что мне стоит сменить тему. Или что мне не стоит её менять? Два совершенно противоположных чувства поднялись и закрутили моё сознание… Что на моём месте предприняла бы Милль?

— Знаете, вчера…

Милль бы просто была собой. Само присутствие Милль делает мир вокруг теплее. Если бы она, а не я, сейчас сидела бы напротив Тамары, то та уже прекратила бы дрожать. Что-то в моей подруге позволяло ей быть такой успокаивающей, что ей даже не приходилось ничего делать — она излучала это чувство как ауру. 

Но я не была Милль. И у меня не было этой ауры. А значит, надо стараться воссоздать её эффект. Всякий раз, когда Милль приносила мне еду…

— … вчера я попробовала удивительно вкусный чай. Он всё ещё остался у меня. Не хотите чашечку?

Может быть, чай поможет мне воссоздать хотя бы толику той заботы, что Милль вкладывала в каждое своё блюдо? Заботы… 

Тамара кивнула. Я, не прекращая думать, встала и налила чай в чашку, незаметно разогревая его магией. Протянула её Тамаре, пристально наблюдая за тем, как она сделала первый глоток.

Забота… Да, всё то, что делала Милль — это была забота. Кажется, забота успокаивала меня. Возможно, она успокоит Тамару.

Но умею ли проявлять заботу я?

Как вообще я могла бы это понять? Вот, к примеру, я не дала Тамаре и Камиде столкнуться в бою. Была ли это забота о Тамаре или о Камиде? Или одеяло, которым я накрыла мою учительницу — заботливый ли это поступок?

Как минимум, Милль укутала бы меня, если бы я пришла к ней в комнату напуганной и дрожащей. А значит, это действие можно было назвать заботливым. А значит, я умела проявлять заботу — хотя и не поняла, что делаю, когда дала Тамаре одеяло.

— Вчера у меня получилось использовать Мнимую Модель. — тихо сказала я, увидев, что Тамара совершенно перестала дрожать. Видимо, чай Милль творил чудеса, даже если всю ночь стоял в графине. 

Тамара закашлялась и резко повернулась на меня. Одеяло соскользнуло с её плечей и упало на пол.

— Как? — выпалила она. В её голосе совершенно не осталось страха — только чистое, неприкрытое удивление. Она что, вообще не ожидала, что кто-нибудь научится?

— Я думала о вас. Я старалась понять, что вы чувствуете. Что вы чувствовали… тогда. Когда учились использовать Мнимую Модель сами. В смысле, я не просто подумала об этом как думают все девочки. Я по-настоящему приложила к этому усилия. Я постаралась представить ваши мысли. Ваши ощущения. То, как вы реагировали бы на разные ситуации. И когда всё это сложилось у меня в ваш образ в голове… Мнимая Модель вдруг заработала.

— Ты… правда поняла, что я чувствовала?

— Думаю, да.

Глаза Тамары широко распахнулись, и она вздрогнула. Снова. А чай, как назло, совершенно закончился.

— Но ведь это совершенно невозможно. — сказала она так тихо, что я едва расслышала её голос, хотя мы и сидели всего в метре друг от друга. 

— Почему?

— Ты… правильная.

Будь рядом кто угодно кроме Тамары, кто говорил бы столь тихо — я создала бы магические усилители звука. Но что-то подсказывало мне, что использовать их в этой ситуации — надругательство. 

— Профессор Тамара, вы — единственная, кто может использовать Мнимую Модель во всей её полноте. Возможно, именно то, как вы пришли к ней — это и есть секрет. Я была обязана приложить все силы к тому, чтобы постараться понять вас — или я была бы совершенно непутёвой ученицей.

Тамара не ответила. Она всё ещё смотрела на меня с широко раскрытыми глазами. Я подвинулась, так, чтобы сесть ещё ближе, рядом с ней. Не напротив. Я не хотела сидеть напротив.

— Скажите, пожалуйста. Вы ведь осваивали её, защищаясь?

Тамара не ответила. Я выждала несколько секунд — на случай, если она собиралась с мыслями.

— Каждый из элементов этой магии вы осваивали в контакте с теми, кто издевался над вами. Вы ведь постоянно защищались, правда? Вы совершенно не терпели, даже если сами верите в обратное. Вы учились защищаться день за днём и, наконец, победили. 

Тамара не ответила. Слёзы тихо катились по её щекам. Она молчала. Она даже не всхлипывала.

— Всякий раз, когда вы направляли свою магию против нас на занятиях…  — медленно начала я, готовая остановиться, если Тамара покажет хоть толику недовольства. — Всякий раз вы надеялись, что мы тоже начнём защищаться и что-нибудь поймём? Ведь смысл был в этом, правда?

Тамара уставилась в пол.

— Я начала, профессор Тамара. Я поняла что-то. Я пока не до конца разобралась, что именно, но я обязательно с этим разберусь! Я придумала уже целую серию экспериментов, которые можно было бы поставить. Вы… вы ведь поможете мне?

— …Ты. — ответила Тамара ещё тише. Если бы окна были открыты, я бы подумала, что это просто шум ветра. Но она сделала глубокий вдох и повторила. Чуть громче и с ноткой мольбы, которую я прежде никогда не слышала в голосе Тамары.

— Пожалуйста, обращайся ко мне на ты.